[stextbox id=»info»]Когда мы с просьбой поделиться впечатлениями от визита в Юрьевец обратились к Георгию Григорьевичу Натансону — народному артисту РФ, знаменитому драматургу, сценаристу, кинорежиссеру, посетившему наш волжский городок в составе делегации V Международного кинофестиваля «Зеркало», то и предположить не могли, что наш вопрос станет началом интереснейшей беседы. Этот разговор мы предлагаем сегодня вниманию читателей «Волги».[/stextbox]
Мы к Георгию Григорьевичу решились подойти в музейном центре А. Тарковского. Он обстоятельно, не торопясь, делал запись в Книгу отзывов музея. Суета и кутерьма поутихла, до отплытия теплохода оставалось менее часа. Без особой надежды мы обратились со своим вопросом к именитому гостю, и он сразу согласился с нами побеседовать, чем нас очень смутил, даже коленки задрожали от волнения. Ведь не каждый день удается пройтись по улице Тарковского с такой знаменитостью и побеседовать. Да и, к тому же, не были мы готовы к такому разговору, журналисту полагается ведь примерный план интервью набросать, собрать как можно больше информации о собеседнике. Но отступать было некуда. А волнение быстро прошло: очень доброжелательным и простым в общении оказался Георгий Григорьевич. Да и, наверное, таких людей, как он, нужно не расспрашивать, а просто слушать, что мы и сделали…
«Вместе с Андреем Тарковским мне неожиданно пришлось работать над картиной «Иваново детство». То, как я попал туда, — довольно неожиданная история, — вспоминает Георгий Григорьевич. — Я уже был довольно известным режиссером. Вдруг меня вызывает директор Мосфильма и говорит: «Вот здесь режиссер Эдуард Абалов снял половину картины «Иван» по сценарию писателя-фронтовика В. Богомолова. Руководство студии посчитало, что это плохой материал и сняло его с картины. Предлагаем закончить вам ленту, довести ее до конца». Георгий Григорьевич сразу отказался, посмотрев отснятый материал — он ему тоже не понравился. Как оказалось, предложение закончить этот фильм сделали тогда многим знаменитым режиссерам. И совершенно случайно кто-то посоветовал пригласить на картину тогда еще мало кому известного выпускника ВГИКа Андрея Тарковского, только что завершившего свою дипломную работу «Каток и скрипка». Андрей Арсеньевич согласился. «Иваново детство» стало первым полнометражным фильмом А. Тарковского, принесшим ему мировую известность и завоевавшим высокие призы на международных кинофестивалях.
«Андрей поступил очень разумно, выбросив весь уже отснятый материал, и вместе с Андроном Кончаловским начал переделывать сценарий», — вспоминает Георгий Григорьевич. Но тогдашнее руководство Мосфильма сомневалось в Тарковском, потому через некоторое время вновь вызвало именитого уже Натансона и опять предложило работу над фильмом в качестве второго режиссера. Мол, помогите молодому студенту довести картину до того уровня, чтобы ее приняло Госкино. Георгий Григорьевич вновь отказался, на что ему предъявили другой и очень убедительный аргумент. «Директор Мосфильма показал мне, проживавшему тогда в коммуналке, мое заявление на квартиру и пообещал обеспечить благоустроенным жильем… Так я познакомился с Андреем, великолепным оператором Вадимом Юсовым, художником-постановщиком Евгением Черняевым»…
Съемки проходили на Днепре, в Каневе. Георгий Григорьевич помогал в подборе актеров, даже ездил в Киев уговаривать дать согласие сниматься в ленте популярного в те годы украинского актера Николая Гринько (напомним читателю, в «Ивановом детстве» он сыграл роль полковника Грязнова, также известен зрителям ролями Папы Карло в «Приключениях Буратино», Профессора в «Сталкере» и др.) — тот хотел отказаться от участия в фильме, ссылаясь на занятость. Но самым значимым в своей деятельности в качестве второго режиссера Г.Г. Натансон считает то обстоятельство, что убедил Андрея Арсеньевича вставить в художественную ленту хронику (документальные кадры, на которых — тела застрелившегося гитлеровского приспешника Геббельса и его детей, отравленных им же самим цианистым калием). «Я этот материал увидел в Красногорском архиве, — продолжает рассказ Георгий Григорьевич, — и принес Андрею. Он поначалу отказался вставить его. Говорит, это другая тема. Но я не отступил, настаивал: это месть за гибель Ивана, его матери и миллионов детей и стариков, расстрелянных и замученных немцами». Андрей Арсеньевич хронику вставил и, даже когда Андрон Кончаловский пытался убедить ее все же убрать, эти кадры не вырезал. И позже, когда критики принимали картину «Иваново детство», они высоко оценили этот прием». Вообще, тема войны для Георгия Григорьевича, по нашим впечатлениям, одна из самых животрепещущих. Как только разговор заходит о тех трагических событиях, о зверствах фашистов, он не сдерживает эмоций и искренне недоумевает: как могли немцы — обладатели величайшего культурного наследия — возомнить себя высшей расой, последовать за Гитлером и его пособниками?!.
Вспоминая работу вместе с Андреем Арсеньевичем, Георгий Григорьевич отмечает: «Тарковский никогда не строил из себя на съемках гения, да и, наверное, не представлял себе, что станет таким великим мастером. Он трудился, сомневался, переснимал и делал все, чтобы воплотить в этой необыкновенной картине свою большую идею».
«Больше мы с Андреем вместе не работали, — продолжает свой рассказ наш именитый собеседник. — Потом были трудности. Мне не дали больше снимать после картины «Повторная свадьба», которая не понравилась одному из членов политбюро, потому что там был показан отрицательный образ коммуниста. Андрею тоже не давали работать. Мы как-то с ним случайно встретились, даже обсудили идею о том, чтобы написать на съезд партии. Но ни он, ни я не написали. Вскоре Андрей решил уехать за границу, в Италию, и больше не вернулся…».
Из воспоминаний о съемках, о работе над картиной «Иваново детство» наш разговор совсем незаметно переходит, как говорится, в иное русло. Георгий Григорьевич размышляет о кино вообще, о его воспитательной функции… и о войне. «Я помню первые дни войны, — рассказывает наш собеседник. — Мальчишки шли в военкоматы и умоляли взять их на фронт. А сейчас призывников с милицией нужно приводить на пункты… У нас нет прославления героизма, уважения к тем, кто защищает страну». Дальше Георгий Григорьевич вкратце пересказывает нам недавно написанный им сценарий. В основе его — реальная история о девушке Ленине (названа в честь Ленина), выпускнице Гнессинки, из Узбекистана (там была в эвакуации вместе с семьей), сбежавшей на фронт и ставшей медсестрой. Спасшая много жизней и удостоенная ордена Красной звезды и медали «За отвагу», она все же сама погибает при штурме Таллинна. Там ее и похоронили. Через много лет брат Ленины решает перевести ее прах из Эстонии, где советских воинов теперь официально называют оккупантами, в Израиль. С большим трудом это удается сделать. Прах отважной девушки перезахоронили со всеми почестями в Иерусалиме, где тысячи туристов теперь имеют возможность поклониться ее памяти и подвигу. «Я написал сценарий и отдал в Департамент кино. Но мне не дали возможности поставить фильм. Вот так мы воспитываем патриотов», — с горечью рассказывает Георгий Григорьевич и, развивая тему, продолжает: «Сегодня нет положительного героя. В советское время, как мы бы его ни осуждали, делались картины, героями которых были простые рабочие, колхозники. Пырьев какие делал фильмы про них — музыкальные, веселые! Где это сейчас?! Одни миллиардеры — герои теперь»…
Много говорил Георгий Григорьевич о негативе и пошлости, которыми пропитаны центральные каналы ТВ, и о необходимости сдерживать этот поток, об ответственности деятелей искусства за воспитание молодежи: «Культура сегодня далека от юношества…Культурной элите необходимо как-то следить за тем, что ставит в эфир руководство центральных каналов ТВ… Это не ворчание старика, это боль. Что мы сделали с молодым поколением?!. Нужна священная борьба, чтобы дети оставались детьми!..»…
Чтобы дети оставались детьми… Ведь об этом же и фильм «Иваново детство», о котором сам Андрей Арсеньевич говорил так: «…я пытался анализировать… состояние человека, на которого воздействует война. Если человек разрушается, то происходит нарушение логического развития, особенно когда касается психики ребенка… Он (герой фильма) сразу представился мне как характер разрушенный, сдвинутый войной со своей нормальной оси…». С войны, как говорится, не взыщешь ни в каком суде, она ни щадила ни детей, ни стариков. Но грустно и горько, что о таком «разрушении» человека, ребенка мы говорим в мирное время…
Не сомневаемся, много еще интересного рассказал бы нам именитый гость, а слушать его мы были готовы долго, только настала пора прощаться. Мы стоим в порту у трапа теплохода. Откуда-то появляются новые вопросы к нашему собеседнику, которые предательски вылетели из головы, как только он с нами заговорил. Но спросить ничего уже, увы, не успеваем. Тепло прощаемся с Георгием Григорьевичем и приглашаем его обязательно посетить наш Юрьевец еще. Бог даст, и мы вновь встретимся с этим знаменитым мастером кино и просто замечательным открытым человеком, и вновь он поделится с нами размышлениями и воспоминаниями о нашем гениальном земляке Андрее Тарковском, о Великой войне и о кино…