О Вере Ивановне Мусатовой (Афанасьевой) написано много статей, мы повторяться не станем, а затронем лишь часть жизни, открывающую ее стойкий характер. О своей маме нам рассказала Ирина Львовна Кочеткова, благодаря чему и появилась эта статья.
Огненный выпуск
Родилась Вера в 1923 году в Слободке. Все ее детство прошло в этом красивейшем месте. Среднее образование (9-10 классы) Вера заканчивала в школе №1 в Юрьевце.
Это о них говорили «огненный выпуск», ведь весть о войне застала у порога новой взрослой жизни. У всех выпускников были свои планы, но всё разрушила война. Все юноши 10-3 класса были взяты на фронт в первые же дни войны. Домой вернулось четверо, один без ног.
Еще до объявления Великой Отечественной войны девушки грезили стать летчицами, поэтому Вера направила в Харьков запрос и даже получила ответ с условиями приема. Она не прошла бы медкомиссию со своим врожденным пороком сердца, но очень хотела поступить туда.
В тылу тоже было не сладко
В 1941 году Веру и других жителей Юрьевецкого района отправили копать противотанковые рвы к Нижнему Новгороду. Старики, дети копали до изнеможения и темноты до наступления морозов. Туда их привезли на машинах. На Вере было городское пальтецо. Когда их отпустили домой, то справляться пришлось пешком, преодолевая голод и холод. Сбившись в кучку, они медленно продвигались к родным местам. В один из таких дней они дошли до Пучежа, попросились в один из домов погреться. Хозяйка, молодая женщина, усадила их на лавку вдоль печки. На полу, на чистых домотканых половиках, тихо играл маленький ребенок. А по комнате носился запах щей с мясом. От этого запаха у голодных девчонок кружилась голова.
— Ой, девчонки, вот и мой где-то пропадает, холодный, голодный, — со слезами в голосе обратилась к ним женщина. — Садитесь к столу, я вас накормлю. Может, и его кто накормит.
Вера Ивановна часто потом вспоминала эту историю, и ей очень хотелось узнать, вернулся ли тот, за которого кормила женщина.
Весной 1942 года положение стало еще хуже, на фронт потребовались новые силы. Но к этому времени мужчин в Юрьевецком районе практически не осталось.
Связистки
Когда им, девчонкам, в военкомате задали вопрос: «Вы хотите защищать Родину?», все ответили утвердительно. А в голове каждой только одно: как выживет мама с братьями и сестрами?
Сборы были быстрыми. Вера даже опомниться не успела, как лишилась косы. Парикмахер, которая остригала девчонок, жалела их и предлагала забрать волосы с собой. Вера отказалась. Она была так огорчена и взволнована, что ко всему прочему потеряла кошелек. Оставшись без всего, она все дальше и дальше уезжала от дома в эшелоне.
Два месяца они провели в Чебоксарах, где их обучали на связисток. Командовать девчатами был поставлен мужчина, маленький, хлюпенький, старавшийся изо всех сил призвать их к дисциплине. Однако молодость никак не хотела подчиняться.
Девчонки очень скоро обозвали Чебоксары «Чуваш-Париж», а так как женской военной формы еще не было, то они были вынуждены носить мужское белье. Часто слышался голос с просьбой выйти из строя, причина была простая — закатанные под юбки мужские кальсоны упрямо сползали вниз, что вызывало очередную волну хохота девушек.
Прилежно учили азбуку морзе, как правильно отправлять шифровки. Но вот в один прекрасный осенний день, распрощавшись со своим командиром, они были переброшены в блокадный Ленинград, где сразу ощутили разницу.
Осажденный Ленинград
Девчонки попали под обстрел. У одной из них от звука разорвавшейся бомбы случилась такая паника, что она убежала под брошенный кем-то на улице стол и запела: «Эх, как бы дожить бы до свадьбы — женить бы», да так громко, что это услышали сквозь гул разрывов ее спутницы.
Страшно было. Постоянно одолевали мысли: «Как люди такое могли сотворить?» Штаб ленинградского военного округа размещался в подвалах Исаакиевского собора. Несмотря на все ужасы, происходящие вокруг, люди были замечательные. Начальником девчат был старый дядька — еврей по фамилии Рабый. Он всегда был на их стороне и всячески отводил от них беду. Однажды глубокой ночью пришло донесение, на вахте была Вера. Прочитав несколько раз бумагу, она не стала будить людей — пожалела, зная, как трудно выкроить время для сна. Через некоторое время послышался шум и ругань в соседней комнате. Мужской голос кричал: «Кто принимал пакет? Где донесение?» Тихий голос Рабого что-то говорил, а потом вызвали Веру. Большой начальник взглянул на девочку и отпустил.
Самое страшное, конечно, первый бой. Небо гудит, земля рвется от снарядов и бомб, пули свистят, и кажется, что сердце вырывается из груди. Казалось, вся земля колышется. Вера думала, что не выдержит. На Невском пятачке завязался жаркий бой. Спустя много лет Вера Ивановна рассказала дочери об этом. Она оказалась в самом пекле. Время словно замерло. Оглушенная взрывами девушка повернулась, чтобы немного оглядеться. Ужасная картина предстала перед нею. Осколком ранило пожилого солдата в живот. Увидев, что Вера устремила не него взгляд, он, собрав все свои силы, сказал: «Девонька, отвернись, не смотри».
Горько было видеть, как в солдатскую столовую с полуночи стоят огромные очереди из гражданского населения за очистками. Военных в Ленинграде кормили тоже не очень хорошо, но видеть полупрозрачных людей с потухшими глазами было невыносимо.
Выживали вопреки всему
Несмотря на голод и холод, работали все театры, ставились пьесы. Люди заполняли залы так, что даже стояли у стены.
А девчонки оставались девчонками. Они свято верили и ждали, когда закончится война, снова будут танцы. Для этого придерживали свои пайки и бегали на базар, чтобы что -либо выменять. Вера выменяла отрез ткани и шаль. Она бережно хранила все это до конца войны, а потом отправила маме.
Была на войне и любовь. Вот и подружка Веры нашла свою половинку среди связистов. Как трепетно они относились друг к другу. Вместе их даже посылали на задания, потому что понимали, им каждая минутка важна.
На задание их послали троих: Веру и влюбленных. Они ползли бок о бок, тихонько переговариваясь и замирая от каждого шороха. Половина пути была уже позади и, казалось, вот-вот конец, задание выполнено. Шальная бомба унесла жизнь парня. Его разорвало на куски прямо на глазах любимой. До сих пор в семье Кочетковых хранится русско-немецкий словарь из личных вещей погибшего.
Сколько нужно приложить усилий, чтобы девушке продолжить путь и довести начатое дело до конца. А сколько таких исковерканных судеб было!
В январе 1944 года отбили коридор. Он, конечно, простреливался, но для ленинградцев это была победа. На радостях выдали девчатам по две конфетки. Связистка положила ее на ночь под подушку и, растягивая удовольствие, лизала ее, как маленькая девочка.
Чуть позже Финляндия вышла из войны, и коридор еще больше расширился. Фронт начал постепенно удаляться, и Вера Ивановна уже обучала молодых солдат.
Дома
Очень хотелось домой, и Вера приняла решение вернуться к маме. Летела, как на крыльях, представляя, как будет жить мирной, спокойной жизнью. Но все вышло не так, как она хотела. Дом, хозяйство, село — все пришло в упадок. Люди жили очень бедно. С посылкой Веры, которую она выслала с фронта, также случилась беда — теперь у нее не было отреза и шали, на которые она так рассчитывала.
Вере очень хотелось мира, снять с себя военную шинель и, наконец — то, избавиться от постоянного напоминания о войне.
Она стала сразу искать работу. За несколько месяцев Вера Ивановна стала учительницей и попросилась на работу в самый глухой угол — в Заволжский район.
Жила на квартире у немки. Голод в 1946 году был страшный, люди выживали своим хозяйством. У хозяйки была своя корова. Первой зарплаты Вере Ивановне хватило только на покупку корзины картошки. Ее она и отдала немке, чтобы та варила для нее обед.
Немногословная женщина готовила картошку для жилички каждый день то в мундире, то очищенную, поджаренную. В один из вечеров немка поставила перед учительницей пюре. В него было добавлено немного молока, и кушанье пахло так замечательно, что Вера Ивановна заплакала. Она поняла, что хозяйка пожертвовала ей свой продукт, и ей стало очень горько. Соленые слезы капали прямо на картошку, а ком в горле все не проходил.
Первое, что смогла позволить себе Вера после войны, это перекрасить байковое одеяло и сшить что-то вроде куртки, наконец-то, сменив надоевшую шинель.
Много переживаний свалилось на плечи фронтовички в мирное время. Не позволявшая себе слез на фронте, она не сдерживала себя и несколько раз плакала украдкой.
Детский дом
Нездоровая ситуация в Мордвиновском детском доме заставила руководство сменить весь коллектив и назначить Веру Ивановну на заведование учебной частью. Она прибыла на пароходе, чтобы ознакомиться с условиями работы. Как только женщина вошла на территорию детского дома, ее сердце сжалось от сострадания. Она приняла решение отказаться. Тем не менее, ее вернули к детдомовцам спустя два дня, и она приступила к своим обязанностям. Много сил, терпения и любви было отдано детскому дому, сколько труда вложено.
Вскоре в ее жизни произошли перемены — она встретилась со Львом Александровичем, который стал ее мужем. Когда расформировали Мордвиновский детский дом, Вере Ивановне предложили место директора Михайловской начальной школы. В семье родилось двое детишек.
Она никогда не отличалась тихим нравом, стала добиваться, чтобы в селе был детский сад. Детей после войны родилось много, а куда их пристроить на время работы родителей, было непонятно. Немало она сделала и для культурной жизни: в Михайлове впервые появился хор. Она сама стала его участницей. Если куда -то их приглашали выступать, то требовалось два — три автобуса для перевозки людей.
Вера Ивановна Мусатова (Афанасьева) прожила нелегкую жизнь, и о ней можно писать бесконечно, но наша задача была показать, как нелегко приходилось женщинам в военное и послевоенное время. Русская женщина имеет большое терпение, если знает, что есть чего ждать.
Алла Шестакова, фото из архива семьи МУСАТОВЫХ